Школа альпинизма и скалолазания

 или 
все мероприятия
+7 926 233 3300 (whatsapp)
+44 7727 445099 (whatsapp)
 info@alexclimb.com

О школе

Марокко, восхождение на Тубкаль

Марокко сверху, со стороны и изнутри.

(автор А. Трубачёв)

Фотографии

Африка, Марокко. Альпинизм и скалолазание, восхождение на Тубкаль

Марокко - королевство в Северной Африке, на побережье Атлантического океана. Столица - Рибат, популярные туристические центры - Касабланка и Марракеш. На территории страны расположена горная система Атлас, высшей точкой которого является вершина Тубкаль 4167 метров. Население - берберы и арабы, религия - ислам, государственные языки арабский, берберский и французский. В результате моего визита, была разработана довольно интересная программа, основанная на восхождении на Тубкаль и дополненная ознакомительным маршрутом по стране, включая небольшой поход по пустыне Сахара. Продолжительность программы 11 дней, категория - базовый альпинизм и активный отдых. К сожалению, в этом формате мероприятия, посетить скалолазные районы Марокко не было возможности, так как, они если и существуют (в чём есть определённые сомнения), то очень далеко от Марракеша и Атласа.

Джебел Тубкаль - с арабского это название можно перевести как "Гора Воспоминание", на языке берберов - местных жителей название звучит более прозаичное - Самая Высокая Гора. Тубкаль расположен в центральной части Атласского хребта, гора известна как географический объект со времён освоения Африки испанскими и португальскими путешественниками. В древнегреческой мифологии, возможно, упоминается как место ссылки титана Атласа, брата Прометея. На сегодняшний день, вершина Тубкаль это популярный объект для альпинистских восхождений, лыжных (скитур) походов зимой и треккингов летом. Все программы легко и интересно комбинируются с историческими, этнографическими турами, маршрутами, связанными с посещением пустыни Сахара, благо до неё тут рукой подать, ведь Атласские горы, по сути, это барьер между этой самой Сахарой и Атлантическим океаном. На российском рынке данные программы почти не предлагаются, ведь основной упор наши туроператоры делают на попсовый Египет, и немного менее попсовый, но откровенно пляжный Тунис. Марокко - страна более экзотическая, туры сюда более дорогие и сложные в организации, а про альпинизм и горные лыжи в Африке вообще мало кто слышал. Однако, горы Марокко уже давно освоены европейскими альпинистами. Основной туристический поток сюда идёт из Франции (исторически это обосновано тем, что Марокко это бывшая колония Франции), а так же из Испании, Германии и Австрии.
Первый день в Марокко и встреча с горами. Атлас хмурится

Утренняя прогулка по Марракешу дала возможность немного упорядочить впечатления, полученные от этого городка накануне вечером, после прилёта. Площадь, где ночью творилось что-то невероятное, утром опустела полностью, только по углам грудились какие-то заваленные тряпками телеги, - похоже, это те самые балаганы, в которых накануне происходила ночная марракешская жизнь. Сонные люди спешат на работу, толпятся на автобусных остановках, вдоль аллеи переминаются с ноги на ногу запряжённые в экипажи лошадки. Не понятно - то ли чисто туристическое развлечение - покататься на извозчике, то ли, действительно, есть на это какая-то транспортная необходимость, ведь бензина лошадям не надо, сено гораздо дешевле.

Ну да ладно, осмотрелся и будет, что я, туристических городков не видел? В 8 часов меня ждал завтрак в отеле - ничего особенного, кофе с булочками и вареньем, а ещё через час (кстати надо отдать должное, - Мохамед был как штык вовремя) погрузились в страшненький древний Мерседес и тронулись в путь. Кстати, пока собирал в номере вещи, погода взяла и изменилась. Только что ярко светило солнце, а тут, откуда ни возьмись, прилетела туча, и полило как из ведра. Лило недолго, но вполне обильно. Естественно, никаких чарующих видов на горную цепь Атласских гор, только огромное облако, переваливающее через скрытые дождём горы. И ветер. Жуткий. Несущий потоки красного песка, гнущий пальмы почти до земли и едва не сносящий с дороги машину.

Пока ехали, вчерашнее впечатление от трущёбистости Марракеша окрепло и обросло дополнительными образами. Во-первых, при дневном свете стало понятно, что любимым цветом у местных жителей является красновато коричневый цвет глины - такой же, как земля под ногами. Домики, построенные из той же самой глины, выглядят как термитники, непонятен даже переход от почвы к стенам строений, они как будто сами растут из земли. А наиболее богатые домики красят в тот же самый (хочется сказать терракотовый, но не совсем уверен, что использую это слово правильно) цвет. Эффект окончательно приводит в изумление, когда понимаешь, что чем более традиционно одеваются местные жители - тем более они склонны использовать в одежде тот же самый цвет. Довольно неожиданное впечатление, так как, до сих пор, от Африки я ожидал только скопления самых ярких красок и необычных цветовых решений, - чем характерна, кстати, центральная Африка, где я уже много раз был. Там тоже стоят домики из земли, но при этом, хотя бы одеваются так пёстро, что из космоса можно разглядеть. А тут - стоит, как привидение, силуэт в халате с остроконечным капюшоном, прислонился к камушку, и растворился в пейзаже, как шевельнётся - неподготовленного зрителя инфаркт хватит, ведь и с двух шагов не различишь. Вот и оказалось, что северная Африка в отношении в расцветкам и краскам гораздо более спокойна, если не сказать чопорна. Ещё более непривычно для постороннего человека отношение местных к курению и алкоголю - нигде ни пьющих, ни пьяных, ни курящих. Вот за это всем марокканцам большая и искренняя благодарность, уж мне-то есть с чем сравнивать после Москвы, где трезвому страшно в метро вечером садиться - за иностранца могут принять, со всеми вытекающими.

Ехали мы около двух часов по пыльной, но неплохо заасфальтированной дороге, и добрались до крошки-деревушки в три дома, где с машиной распрощались, и встретились с ещё одним участником моей ознакомительной программы - местным проводником-бербером, впрочем, неплохо говорящем на английском. Первый день пути ни чем особенно примечательным не ознаменовался. Прошли перевал с длинным названием из одних шипящих согласных, которое я не особенно запомнил, впрочем, перевал никакой, даже и запоминать не особенно хотелось. Дул страшный ветер, из далёкой тучи, висящей, по всей видимости, на тех самых вершинах, куда нам через пару дней лезть, выдувало воду и, несмотря на совершенно чистое небо над головой, шёл не сильный, но вполне ощутимый дождь. С перевала ситуация стала ещё более понятна - сильный ветер собрал на высоких горах облачную колбасу, которая зацепилась за вершины и никак не собиралась сдуваться. Помимо этой колбасы, других проблем с погодой не наблюдалось. Кстати, общее направление ветра было с юга, со стороны Сахары, - а это хороший признак - оттуда зимой гонит сухой и холодный воздух пустыни, осадки при таком ветре не обильны. А вот если подует с севера, с Атлантики - вот тут то и начинаются проблемы - дождь, снег, грозы и весь комплект удовольствий с ними связанный. Но к счастью, это только в теории, так как сегодня это был не наш случай. Спуск с перевала в сторону следующей деревушки - вполне приятный. Дождь с ясного неба на этой стороне хребта быстро прекратился, тучи поднялись выше и обнажили скалистые склоны, обильно засыпанные снегом, ветер уже не бросался такими хищными порывами. Через час неторопливого спуска, под увлекательную беседу с глубоким лингвистическим уклоном - обсуждались особенности диалектов берберского языка на территории Марокко, мы подошли к деревушке, вросшей в красноватый склон ущелья и опирающейся на многоярусное основание террасных полей. Кстати, использование террас для выращивания овощей - довольно характерная черта этого региона, где любую плоскую поверхность стараются использовать для сельскохозяйственных целей. А для жилья можно и на скалах домик прилепить. В этой небольшой деревушке с названием Тизи-Уссем запланирован первый ночлег на маршруте трека к вершине Тубкаль, которую сегодня можно было бы уже не раз увидеть, если бы не облачность. Деревушка до невозможности аутентичная - все постройки из красной глины, смешанной с соломой, в загонах мычат коровы, в пыли у дороги копошатся многочисленные куры и дети. Сельская идиллия. Глиняные джунгли. Чтобы развлечься (так как мы пришли в деревню около обеда и делать было особенно нечего) я немного погулял по улицам - узеньким, не шире метра, проходам между кривыми заборами, вызвал дикий ажиотаж у чумазой детворы, которая со всей деревни сбежалась на меня смотреть, однако быстро нагулялся. Над деревней, в разрывах облаков, были видны довольно суровые с виду снежные горы, но, почему-то, это не добавляло величественности в пейзаж, а только делало его ещё более суровым и диким. Чем-то похоже на обесцвеченное Перу - такие же редкие эвкалиптовые рощи, пыльные агавы вдоль пыльной дороги, глиняные домики. Только в Перу самый последний деревенский лентяй непременно оденется так ярко, что вся серость пейзажа сразу осветится его сиянием. Ну и горы в Перу и повыше и поярче.

Так. Что-то меня на сравнения потянуло. Если так пойдёт, до и до Сванетии докатится, и так далее. Всё таки нельзя сравнивать настолько разные вещи, тем более на второй день, пока ещё ничего не понял и не почувствовал те особенности, которые делают эти горы именно такими. Всё не так просто, и надо хорошенько разобраться, прежде чем что-то с чем-то сравнивать. А лучше вообще не сравнивать, а собирать разные впечатления от мира, ведь он везде разный, в том-то вся его прелесть.
Второй день пути, ветер, перевал и спуск в Имлил

Ночь была совершенно тёмная и звёздная, и прошла довольно беспокойно. Жуткий ветер, казалось, готов выломать все двери и окна в доме, всё трещало и хлопало всю ночь, а как только под утро чуть стихло, - страшным нечеловеческим голосом заорал с соседней колокольни мулла, созывая всех правоверных на молитву, это было в пять часов утра. После муллы проснулись и начали орать петухи, потом рассвело, и начался день. Погода порадовала, несмотря на ветер. По сравнению со вчерашним днём явный прогресс. Облачный вал снесло с основного хребта, открылись побелевшие после снегопада вершины довольно пугающего вида - крутые скальные стены с остроконечными зубцами, обильно засыпанные свежим снежком. Всё это великолепие контрастно выделялось на фоне пустынного ландшафта предгорий - пологих красноватых холмов, с редко растущими толстыми можжевельниками, скрюченными в три погибели и свёрнутыми винтом, - видимо, не очень вольготно им живётся на открытых всем ветрам склонах. Тропа полого забирала наверх, собрав по дороге несколько деревушек, ничем не отличающимися друг от друга - красные глинобитные стены приземистых построек, прилепленных на крутых скальных склонах, террасы полей, голые по случаю зимнего сезона ореховые деревья. Последняя деревушка Тизи-Мзык, самая высокая в ущелье, осталась внизу. Тропа, извиваясь серпантином, пробиралась между реликтовыми можжевеловыми деревьями, растущими из твёрдой как камень глины - никаких намёков на другую растительность, ни травы, ни кустов, только плотная глина и скорченные стволы можжевельников. Такой пейзаж продолжался до самого перевала, где на седловине высотой 2500 метров прилепилась крошечная каменная избушка - в летний жаркий сезон тут наживаются на умирающих от жажды туристах и продают им воду. Вообще-то я могу себе представить эту местность летом - страшная, испепеляющая жара, жёсткий дефицит воды и тени, толпы умирающих туристов, приехавших сюда за экзотикой пустыни, и получивших эту экзотику по полной программе. Вот этот вывод я сделал на второй день своего пребывания в Марокко: в летний сезон надо быть полным извращенцем, чтобы сюда приехать. Как ни странно, таких извращенцев большинство - официальным сезоном в Марокко считается лето. Можно предположить, что основной особенностью Марокканских гор является контрастность сезонов. Жуткая жара летом, местные говорят, что бывает до +50, прохладная, сухая и ветреная осень, снежная зима - на перевалах выпадает до 3-4 метров снега. Потом приходит весенний потоп (следы этого сезона тоже заметны повсюду - широкие русла потоков и многочисленные селевые прорезы на склонах). Очень необычно наблюдать за бытом и привычками людей, адаптировавшихся к жизни в таких условиях - ведь всё, начиная от одежды и распорядка дня, кончая конструкциями жилищ - всё это тысячелетиями подстраивалось под особенности климата и рельефа и, в результате, дало возможность в предельно сложных условиях существовать вполне достойно и продуктивно.

С перевала нас быстренько сдуло - сидеть и отдыхать, любуясь видами на два сходящихся ущелья и снежные пики наверху не было никакой возможности, ветер дул так сильно, что без дополнительной опоры, трудно было устоять на ногах. Несколько фотографий, и бегом вниз, благо теперь ветер дул в спину. Каково сейчас на вершине Тубкаля, которую от взгляда закрывали скалы ближнего гребня, не хотелось даже и думать. Надеюсь, через пару дней, когда у нас запланирован выход на вершину, ветер хоть немного утихомирится, иначе есть все шансы отправиться с вершины в обратный путь прямиком в Европу раньше намеченного срока и без самолёта.

Меньше чем за час, с перевала мы спустились в Имлил - довольно крупную деревню, с приличными домами, несколькими симпатичными гостиницами и общим видом небольшого, но вполне активного туристического центра. Наиболее популярные маршруты восхождений на Тубкаль начинаются именно из Имлила. Дорога сюда от Марракеша занимает около двух часов, местное население, в основном, занято обслуживанием туристов и поэтому не бедствует. Однако, всё это не означает, что подъём на самую высокую гору северной Африки - Тубкаль будет простой и недолгой прогулкой. Высота Имлила - 1700м над уровнем моря. Высота альпинистского приюта - 3200, вершина - чуть меньше 4200. Если я что-то понимаю в восхождениях, такой темп набора высоты - довольно напряжённый, даже для тренированного и акклиматизированного альпиниста. А с учётом того, что большинство приезжающих сюда туристов, не обременены альпинистским высотным опытом, - я могу себе представить, каков на деле получается процент успешных восхождений. Ну что ж, завтра будет понятно, что из себя представляет приют и путь к нему, а пока будем морально готовиться, и отдыхать - вот-вот придёт Мохамед, обещавший прогулку по Имлилу, может ещё будет настроение кое-что добавить к описанию этого дня. Кстати, в приличной гостинице в Имлиле, где я сейчас валяюсь на огромной шикарной кровати, стоит жуткий дубак, как в погребе - здание никак не отапливается, летом здесь наверно и без кондиционера вполне прохладно. А вот сейчас, несмотря на обилие ковров, я уже так задубел, что пальцы плохо слушаются... пойду на улицу греться.
Прогулка по Имлилу и философское отступление на тему Цели

Пока гуляли по Имлилу пришло, наконец-то, ощущение того, что я понимаю, зачем я сюда припёрся. Этого чувства мне действительно не хватало последние несколько дней. С Мохамедом мы неторопливо совершили обход деревушки, совершенно непохожей на те, через которые мы поднимались к перевалу Тизи Мзык. Имлил произвёл впечатление туристического центра в хорошем понимании этого слова, - то есть жители обеспечены за счёт туристического потока, но при этом, не окончательно от него зависят и сохраняют свою независимость и достоинство. Приятное, чистое и приветливое местечко, овеянное лёгким очарованием поздней осени, опавшей листвы под ногами, жухлой травы, запаха влажной земли и так далее, из чего вообще это чувство складывается. Когда солнце опустилось достаточно низко к горизонту, и снег на вершинах приобрёл розоватый оттенок, пришло то самое ощущение, когда впереди появляется Гора. Сложно описать, что это такое, отчасти как будто предчувствие важной встречи, когда все, что было на пути, приобретает определённое назначение, без которого всё это было бы безнадёжно бессмысленно. В двух с половиной километрах над нами, на фоне закатного неба выделялись снежные вершины гор, от предстоящей встречи с которыми, начало быстрее биться сердце. Эффект давно мне знакомый и многократно испытанный в разных уголках Земли, но каждый раз это чувство приходит как-то по особенному и всегда остро. Всё вокруг обретает новый смысл, звучит банально, но как сказать по-другому? Ведь если бы я приехал сюда для того, чтобы побродить по Марракешу, потаращиться издалека на снежные вершины Атласа, сфоткаться на память на фоне чего-то там и, полным новых впечатлений, улететь домой, - что бы я сохранил на память - только цепь смазанных стандартных картинок в альбоме, который скучно смотреть? Была бы интересная, яркая программа, но без самого главного, без глубокого переживания, А вот Гора - она всё меняет. Гора - это событие, основное переживание и главная цель, ради которой было потрачено столько сил. И не важно, насколько эта гора большая или маленькая, главное - чтобы она была Целью.
Снова Имлил, после восхождения

Ну вот, наконец-то, пришло время перейти к самой интересной части моего рассказа. За те два дня, которые я провёл без компьютера, всё встало на свои места, я окончательно разобрался в своих ощущениях, пережил мгновения совершенно откровенного счастья и вообще.... Горы открылись со своей лучшей стороны, я совершенно не надеялся получить настолько тёплый приём. Горы улыбнулись и показали своё настоящее, открытое и весёлое лицо - можно назвать это невероятной удачей и в растерянности развести руками - повторяю, даже надежды на такую удачу у меня не было. Но всё по порядку.

Мы спустились в Имлил после восхождения, все живы и здоровы, слава богу. Восхождение удалось буквально на 200%, ведь вместо запланированного восхождения 11 декабря, я не смог удержаться и залез на верхушку 10го вечером, испытал незабываемые переживания от заката, хотел на следующее утро ещё раз вдохновиться зрелищем, но проспал и вылез наверх спустя 1,5 часа после восхода. Вот так и вышло 200%.

Ну да ладно, вот уж об этой части моего путешествия стоит рассказать поподробнее, вникая в детали переживаний, благо за эти два дня их было предостаточно. И начать надо, конечно, с того, что мне нереально повезло. Как-то я сразу почувствовал, что с этой горой у нас сложатся хорошие отношения. А ведь всё было безнадёжно хмуро, когда я сюда приехал, гора даже не показалась, там валил снег и дул страшный ветер. Но, подняв руку ладонью к горе, я почувствовал лёгкое дуновение тепла, и, посчитав это добрым предзнаменованием, сказал в шутку своему проводнику Джамалю - вот увидишь, через пару дней погода наладится, ведь не зря же я приехал в такую даль, мне нужны потрясающие виды с вершины. Джамаль скептически покачал головой.

Однако шутка оказалась пророческой. Погода явно налаживалась, и к дню, задуманному для начала восхождения облака ушли совсем, и стих даже ветер.

Мы вышли из Имлила наверх довольно поздно, солнце поднялось высоко и светило прямо в лицо, мешая рассмотреть подробности возвышающейся впереди скальной громады. Дорога ничем не отличалась от уже привычных за последние несколько дней пыльных и одноцветных видов красноватых деревень и каменистых склонов. Разница была лишь в том, что сегодня навстречу стали попадаться редкие группы людей, одетых явно по-альпинистски - тяжёлые ботинки, цветные куртки и альпенштоки. Настроение у всех приподнятое, конечно - после долгого ожидания погода наконец-то наладилась. Судя по довольным лицам, восхождение удалось. Кстати, я наконец-то понял, что за ощущение у меня было от Имлила. Ведь по какому то признаку эта деревня совершенно не похожа на те, которые мы видели по пути сюда. Имлил - место более светлое и позитивное, причём без какой либо видимой причины, ну деревня как деревня, только чуть побольше остальных. Пока мы поднимались по прямой долине от Имлила к скалистому подножию Тубкаля, у меня было время подумать об этом. И пришло такое объяснение. Имлил - это место, куда приезжают люди, вдохновлённые Целью, а уезжают полные внутренним обогащением, как бы это не пафосно звучало, но если уж анализировать, то такая вот у меня теория. Кстати, подобное общее настроение характерно для многих городков, расположенных неподалёку от мест, вызывающих человека к противостоянию со стихией, места его, так сказать, с этой стихией контакта. Думаю, это могут быть не только горы

Погода звенела как валдайский колокольчик. Небо и снег. Чисто синее и чисто белое. Надо почаще бывать в горах, чтобы не забывать чистоту и глубину этих цветов - на равнине, а уж тем более в городе этого испытать невозможно. В этот день горы показали свою красоту. Я уже говорил о том, что красоту надо почувствовать. Не всегда это получается легко, и не всегда красота чего бы то ни было легко доступна для понимания. Ведь разная она бывает, красота эта. Может быть яркой и навязчивой, может и наоборот. Скромной и незаметной. А может быть так глубоко спрятана сама в себе, что и не увидеть, пока не привыкнет она к тебе и не откроется неожиданно. Короче, в этих горах нет яркости, нет резкости форм и разнообразия рельефа. И на первый взгляд Атласские горы не кажутся красивыми. Но так не бывает, и шанс в этом убедиться представился. Скальные пики заснеженных вершин утопали в невероятно чистой синеве неба. Звучит наверно слишком сентиментально, самому тошно. Но как написать ещё, в мою тупую голову других слов пока не приходит. Как объяснить удовольствие от движения, от тропы, круто уходящей вверх, от кристально чистой воды в звенящем ручье и просто от воздуха?

На удивление быстро и без существенных усилий мы набрали 1300 метров высоты, потом тропа укрылась снегом и стала откровенно скользкой. На снегу даже были заметны следы от кошек, кто-то спускался в полной боевой выкладке. Осёл, на котором ехали наши вещи, отказался идти дальше - у него разъезжались копыта, и хозяин, вполне обоснованно, обеспокоился сохранностью своего четвероногого имущества. Впереди, за снежными заносами уже было видно нечто квадратное и увенчанное башенками по углам, неприветливо чёрного цвета, и довольно сказочной наружности. Не надо быть Холмсом, чтобы догадаться, что ничем, кроме как альпинистским приютом, не может быть это сооружение, достойное служить дворцом Кащею. До этого дворца оставалось ещё примерно час ходу, и, вздохнув, я взвалил на плечи рюкзак. Осёл тоже вздохнул, но в отличие от меня, - с облегчением.

Вблизи приют перестал выглядеть зловещим, скорее стал похож на что-то относительно гостеприимное и вполне аппетитно пахнущее готовящейся пищей. Надпись рядом со входом развеяла последние сомнения - ну конечно, кто бы сомневался, сколько раз я ночевал в таких домах, добротно построенных из огромных валунов, крепких как средневековые замки и жутко холодных внутри. Культура строительства этих приютов родилась в Альпах, ещё в 19 веке, а сейчас расползлась по всему миру. Очень похожие домики разбросаны в глубинах Перуанских Анд, там их строили итальянцы. А здесь - типичный пример французского альпинистского дизайна. Всё продумано - крепкие двери, маленькие окна, столовая, двух этажные кровати в спальнях, прилично оборудованная кухня. На кухне полным ходом шкварчит и варится, довольные обитатели слоняются по приюту в домашних тапочках...

После довольно плотного обеда меня, совершенно неожиданно и весьма некстати посетила гениальная идея. Время-то всего 3 часа дня, до темноты ещё три часа как минимум, почему бы не сходить погулять? Причём обманывать себя не хотелось, я отлично знал, чем кончаются такие прогулки - до вершины ещё 1100 метров. До сих пор темп набора высоты у нас был около 500 метров в час. Если поторопиться - можно ещё и спуститься засветло. В глазах Джамаля блеснула тоска, когда я поведал ему о своих планах. Но от предложения остаться в приюте он великодушно отказался. На самом деле, времени было конечно не так много, и, приняв решение, мы тут же приступили к его реализации - навязали на ботинки кошки, немного утеплились, взяли рюкзаки и бодро потопали наверх.

Тропа была хорошо видна на плотном как асфальт, утрамбованном ветром снегу. Сначала немного траверснув некрутой склон, она вывела нас на небольшой уступ над приютом, а потом уверенно двинулась вверх, в широкую горловину между двумя высокими скальными массивами. Из этой горловины сильно дуло, солнце сюда уже не доставало, и чтобы не лишиться внешних органов чувств, их приходилось то и дело прятать в глубину шапки и высоко задранного воротника куртки. Подъём не представлял ничего особенного - занудное ковыляние вверх по крутому фирнованному склону, в конце которого, на непонятном глазу расстоянии, виднелся выход на некую седловину, предположительно высотой около 4000 метров. Цель восхождения - вершину Тубкаля видно не было, её скрывал из виду левый скальный бастион, и, как потом выяснилось, ещё и несколько перегибов вершинного гребня. Так что, мы просто шагали вверх, примерно ориентируясь на время и показания альтиметра, которые постепенно приближались к четырём тыщам. Наконец мы поднялись в небольшой, окружённый скальными гребнями цирк. Тропа уходила вправо круто вверх по направлению к седловине перевала, причем до её видимого понижения было ещё довольно далеко. Тут Джамаль очень грустно посмотрел на солнечную сторону и выразил предположение, что, может быть, имеет смысл вылезти на левый гребень, он немного круче, но зато освещён солнцем. Бедняга замёрз. Предположение было вполне здравое, так как гребень был не только освещённым, но и более коротким путём на вершину.

Вершина гребня была украшена снежными косичками, прилепившимися к скалам во время продолжительного снегопада. В нижней части гребня ветер уже пообрывал эти нестойкие украшения, а вот ближе к вершине, вероятно из-за мороза, они прилепились к скалам покрепче, и сохранили нарядность к моему приходу. Солнце опустилось уже довольно близко к горизонту, снег и скалы постепенно приобретали розоватый оттенок, в то время как горизонт на востоке начал синеть. Мой местный проводник уже где-то в середине гребня начал бурчать, жаловаться на холодный ветер, зубную боль и приближающуюся тёмную ночь, но был отправлен вниз, куда он не пошёл, а остался сидеть под нависающей скалой, скукожившись как воробей. Это обстоятельство меня не очень беспокоило, - если совсем замёрзнет, то пойдёт вниз. Дорога видна, не потеряется. Когда за пологим снежным куполом показался здоровый треножник, обозначающий вершину и весь залепленный снежными перышками, я почувствовал странный прилив энергии. На вершине, понятное дело, никого не было, время было уже позднее и не предполагало там кого-то встретить. И в одиночестве я около получаса наслаждался совершенно непередаваемым ощущением, суть которого мне не хочется здесь разбирать, назовём это вершинной эйфорией.

Собственно, это и было основное переживание этого путешествия, всё остальное - просто вода и подводящие события. Наверно, на всё есть физиологические причины. Например, эйфория на вершине может быть объяснена сочетанием таких факторов, как длительная нагрузка в условиях кислородной недостаточности, резкий переход к состоянию покоя после этой нагрузки, достижения задуманной и долгожданной цели, радость победы и так далее. Но если так и можно объяснить мгновения непередаваемого счастья, то делать это совершенно не хочется. Как ни объясняй, суть произошедшего от этого не изменится. Произошло что-то, выходящее далеко за пределы повседневных переживаний, и полученный опыт придает смысл дальнейшему существованию.

...Спускались быстро, бегом, периодически проваливаясь в плотный наст, но это не сильно мешало. Темнело на глазах, и вскоре стемнело так, что я понял причину беспокойства своего спутника, у которого не было с собой фонаря. Я и не предполагал, что при ясном небе, на белом снегу с чётко видимой тропой, может быть настолько темно. Причём переход от сумерек к полной темноте произошёл внезапно, без предупреждения, как будто кто-то зашторил окно. Снег почернел, и идти стало совсем неудобно, так как в темноте трудно было ориентироваться на крутизну склона. Однако приют с его освещёнными окошками был уже близко. Весь спуск от вершины до домика занял не более получаса. Потом был ужин в компании испанцев и бритишей - огромное блюдо традиционного кус куса, чай и апельсины на десерт.
Вечер, утреннее разочарование и спуск в Имлил

Ощущение общего подъёма, накрывшего меня на вершине, не прошло и после ужина, - в результате на утро я снова отправился на восхождение, уже один, без компании, чтобы в полной мере прочувствовать все переживания от подъёма. Второй поход на вершину не особенно оправдал ожидания, по причине того, что я банально проспал. Была идея встретить на вершине рассвет. И это могло бы быть действительно божественным зрелищем. Но, так как полночи я не мог заснуть из-за того, что двое соседей по нарам устроили соревнования, - что громче - храп одного или пердёж другого. Под эту храпо-какафонию уснуть удалось лишь под утро, а когда в 5 зазвенел будильник, я проявил моральную слабость - проснулся, но никуда не пошёл. Так и валялся, пока свет в окно не пробудил во мне муки совести. Ведь всё-таки, решение идти утром, я накануне принял довольно твёрдо. На ходу, быстро перекусив яблоком и мандарином, натянул гортексовые штаны и куртку, так как на улице дуло, взял кофр с фотиком и пошёл. Несмотря на просып и упущенное время, я вышел первым из приюта, остальные только вяло готовились. Как ни печально, но от утреннего восхождения осталось только физическое удовлетворение, как от обычной пробежки. Никакого следа вчерашних переживаний, равно как и потрясающих видов. В этом я виноват сам. Солнце было уже довольно высоко, горизонт затянут плёнкой облаков, всё-таки надо было идти сюда к рассвету. Ну, хотя бы, посмотрел на другую дорогу - в этот раз я выбрал маршрут через правый склон и через перевал. Так оказалось существенно дальше, но положе, немного отличались виды на окрестности, - с перевала хорошо просматривалось уходящее на восток ущелье. Немного посидев на вершине, съев яблоко и отметив свой второй успех совместной фотографией с вершинной триангуляцией, я поскакал вниз, где к началу подъёма на перевал уже приближалась тройка последователей. Я думал сначала, что это англичане, - они выходили из приюта вместе со мной, но когда, при встрече, раздалось «ола русо!», понял, что это более шустрые испанцы. Немного поболтали о горах вообще и маршрутах в частности, и разошлись - они за своей порцией вершинных впечатлений, а я - к завтраку, о котором уже настойчиво напоминал мне заскучавший живот. Но ему в этот день долго скучать не пришлось. После довольно приятного завтрака в Приюте, мы отправились в путь домой, в Имлил, где были уже к обеду. Отмечали восхождение, сидя за низким столиком с привычной уже горячей тарелкой кус куса.
Ещё одно восхождение, школа, лиса и бурундук

Программа на этот день подразумевала прогулку через перевал в соседнее ущелье, спуск по нему с посещением нескольких деревушек, возвращением через другой перевал в нашу долину и подъёмом обратно в Имлил. На деле, особого желания гулять так далеко не образовалось, и альтернативная идея продолжить подъём к вершине после восхождения на первый перевал пришла как нельзя кстати. Проходя через деревню по пути к перевалу, я обратил внимание на странный гудящий звук, идущий от стен приземистого сарайчика. Звук, напоминавший что-то среднее между гудением пчелиного улья и блеянием отары овец, очень странно раздавался как будто от самой земли. Удивлённый, я начал искать источник, заглянул в темное крошечное окошко, но там ничего не было видно. Потом я догадался посмотреть в невысокий пролом в соседней стене, по высоте похожий на дверцу курятника. Заглянув туда, я понял, что нашёл источник звука, но сначала ничего не разглядел в полумраке неосвещённого помещения, только когда глаза слегка привыкли к темноте, я понял, в чём дело. Внутри маленькой комнатушки с глиняными стенами и практически без света, на земляном полу, слегка прикрытым рваными ковриками, сидело на корточках штук двадцать детишек лет не больше 6-7, каждый держал в руках книжку и читал вслух. Причём каждый читал что-то свое и в полный разнобой с остальными. Вот этот детский гвалт, приглушённый толстыми глиняными стенами и вызвал моё недоумение на подходе к этому строению, на деле оказавшемуся сельской школой. А в остальном, - деревня как деревня, те же почти вертикальные скалолазные улочки, кривые земляные стены, квадратные дома, построенные под самыми неожиданными углами друг к другу. Сразу после деревни начался сосновый лес из редко посаженных сосен, перемежающихся ещё более редкими кедрами. Масштабы посадки впечатляют, - высажено много тысяч деревьев, которым на вид от пары до нескольких десятков лет. Без этого леса, перевал скоро сполз бы в долину вместе с деревушками на склоне, так что назначение этого леса никаких сомнений не вызывало, я просто подумал, сколько же деревьев должен посадить каждый житель, чтобы дать возможность своим детям жить в той же деревне, где они родились. Ведь деревья здесь нужны не только для удержания грунта. Во время зимнего сезона, многочисленные горные деревушки, ютящиеся на склонах на высотах близких к 2000 метров, не имеют никакого другого источника тепла, кроме как древесина, которая должна быть здесь на вес золота. Немного полазив по разрушенным скалам широкого и пологого гребня мы вылезли на вершину, с которой вполне приличная панорама открывалась на соседние хребты, хмурый заснеженный Тубкаль и раскиданные по долинам небольшие деревушки, от которых вниз разбегались аккуратные террасы полей, кое-где даже зелёных, в зависимости от высаженной культуры. На спуске мы спугнули лису - ещё одного приверженца красно-бурых оттенков. Думаю, если бы Аллах не сжалился, и не покрасил в белый цвет кончик хвоста местной лисьей породы, то у них могли случиться серьёзные проблемы с личной жизнью. Встречаться им бы пришлось только на ощупь или по запаху. Ведь при помощи зрения найти красноватое существо в красноватых камнях совершенно невозможно - даже на бегу, лиса никак не выделялась на рельефе, только белый кончик хвоста подпрыгивал и болтался в воздухе, пока лиса-невидимка со всех ног улепётывала по ровному как скатерть склону. Кстати вчера я встретил ещё одного старого знакомого, которого совершенно не ожидал здесь увидеть. С соседнего камня около дороги спрыгнул и застыл, глядя на меня, крошечный бурундучёк, совсем как на Алтае, такая же любопытная полосатая белка. Ну, это так, к слову, почему бы бурундуку ни жить в Марокко?
Отъезд из Имлила, отвлечённые рассуждения и общие впечатления от дороги в Загору

Ну вот, пропустил пару дней без своих записей, теперь навалилось столько новых впечатлений, что непонятно, куда теперь всё это распихивать. Хотя, по большому счёту, после восхождения, всё остальное - только набор ярких иллюстраций к сказке о Тысяча и Одной Ночи. Страна очень необычная, с богатейшей культурой и традициями, уходящими в глубину веков, но лежащими на поверхности, как корни старого дерева. Любой прохожий, замотанный в пёстрый драный халат и пристально смотрящий из-под чалмы, или старик с охапкой корявых сучьев для очага, или завёрнутая в чёрное по самые глаза красавица, - все словно сошли со страниц сказки, которая в этой стране не переставала быть реальностью. Пусть жестокой и безжалостной к своим персонажам, но совершенно правдивой по отношению к ним. Впрочем, наша реальность тоже умеет порадовать своих обитателей, так что ни завидовать, ни жалеть персонажей другой сказки я не буду, просто мне дали возможность на неё посмотреть, и на том спасибо.

Из Имлила выехали только вчера, но в голове кружится целый калейдоскоп ярких, схваченных по дороге образов.... Ну давайте по порядку.

Ехали целый день. По расстоянию получилось немного больше 300 км, но дорога постоянно петляла серпантином то вверх то вниз. Не успели мы спуститься из ущелья Имлила на равнину, как дорога слегка забрала вправо и снова потихоньку полезла наверх. Пока ехали по прямой, я слегка задремал в машине, проснулся от того, что заложило уши. Проснулся, зевнул, посмотрел на альтиметр и ахнул, - мы уже обратно были на высоте, большей, чем в Имлиле - около 2000 метров. Вскоре начался довольно крутой серпантин, и, через полчаса болтания из стороны в сторону, мы выкатились на седловину перевала высотой 2600 метров, с которой открывался далёкий вид на облачные снежные вершины и на уходящую в пыльную дымку каменистую равнину с другой стороны. Только камни кругом - ни признака и намёка на какую-то жизнь. Даже колючки не растут, только красноватая глина и камни. Уныло. Но посреди этого уныния - абсолютно несчастные, оборванные и дочерна загоревшие торговцы продавали то, что дала им эта земля. А тут уж просто глаза разбегаются, - такого сокровища не видал ни один геологический музей. Самые разнообразные и разноцветные камни, переливающиеся кристаллы всех возможных расцветок и форм, целый зоопарк всяких окаменелых древностей, грубые поделки из непонятной природы камней - вот тебе глина и камни.... А внутри, - чего только нет, просто надо знать, где лежит. И не обращать внимание на внешнюю унылость.

Долгий спуск с перевала привёл на огромное пустынное плоскогорье, такое же безжизненное и голое как перевал, только кое-где стали между камней появляться чахлые кустики колючек. А уж раз колючки есть - то и овцы тут как тут, и пастухи с ними. Вообщем, вскоре мы приехали в знаменитый Карзазат. Слава у города всемирная, вот только настолько специфическая, что вряд ли кто-то про него слышал. Однако, здесь снимали основные сцены культовых голливудских фильмов, где действие разворачивалось в пустыне - Мумия, или например Гладиатор. Циклопические декорации в окрестностях Карзазата стали объектом туристического паломничества, в городе есть музей кино, многочисленные агентства предлагают туристам пережить незабываемые ощущения от погружения в сюжет знаменитых фильмов. По мне - тут и без декораций можно в любой сюжет погрузиться, даже и города не надо, в любом селе найдётся полуразрушенный замок, где на стенах до сих пор сохранились зарубки, оставленные кривыми саблями бедуинов. Традиционно, все оборонительные сооружения в долине строились из глины смешанной с соломой, внешне - всё те же красные, растущие из красной земли термитники, похожие на поселения в горах у берберов, с той лишь разницей, что тут жили термиты другой породы - более агрессивные и крупные (богатые). По долине протекает река - это линия жизни в каменистой пустыне. На эту реку как бусы нанизаны крупные жемчужины зелёных оазисов - там, где вода дала возможность жизни проявить себя. И тут, становится понятна щедрость природы, - только что вокруг не было ничего, вообще ничего кроме разбросанных на глине камней, и вдруг, за холмом открывается невероятный вид на изумрудно зелёный остров, беспорядочное нагромождение финиковых пальм, высокого тростника, бамбука, прочей мелкой зелени. Но это невероятное богатство надо было охранять, - на всех поровну никогда не хватает, это закон жизни. Кругом шаталось много голодных соседей, которых судьба не так щедро наградила, как обитателей зелёных оазисов. Вот и появились над пальмами суровые очертания глиняных крепостей с высокими стенами и башнями, со сгрудившимися внутри крошечными домишками - всем хотелось жить поближе к гарнизону. Остатки этого недавнего прошлого встречаешь на каждом шагу - любая деревня на пути от Карзазата до Загоры - это небольшая крепость, где-то уже покинутая и полуразрушенная, где-то пестрящая развешенными для просушки яркими тряпками и усыпанная чумазыми играющими в пыли детьми.

Двигаясь дальше на северо-восток, мы проехали ещё два высоких перевала, и начали спускаться в сторону Великой Пустыни. До Загоры оставалось менее 100 километров пути.

Загора - это ворота, через которые человек выходит на встречу с Пустыней. По настроению, эта довольно большая деревня чем-то напоминает Имлил. Хотя внешне и не имеет ничего общего с высокогорным этим селом, усеянным голыми ореховыми деревьями и утомлённо грустного промозглой и сонной грустью поздней осени. Внешне - Загора это яркий и солнечный суетливый базарчик, со снующими торговцами в пёрстных лохмотьях, занесёнными песком улицами и густой тенью пальмовых зарослей. Загора - это последний оазис с тенью и чистой водой, за которым начинается непрерывная череда песчаных барханов. Но многие люди, приезжающие в Загору, - это в той или иной степени искатели приключений и романтики, ищущие встречи с неизвестной им стихией. Вот вам и сходство с Имлилом.
Загора, эпизод с верблюдом и пострадавший японец.

В Загору приехали поздно вечером, когда уже глухо стемнело. Из деревни как раз выходил караван верблюдов, увозящий группу туристов в расположенный неподалёку в пустыне лагерь. Так как, по плану было переночевать именно в этом лагере, Мохамед (они с Ибрагимом остались ночевать в деревне) не растерялся и добыл здоровенного верблюда, на которого я взгромоздился и встал в конец каравана. Сидя на высоком седле, раскачиваясь в такт широкой поступи верблюда, я уже приготовился почувствовать себя настоящим бедуином. Неожиданно, видимо заскучав от монотонной ходьбы, мой корабль пустыни решил немного развлечь себя и остальных, слегка наклонил голову, прижал уши, и, изящно изогнув шею со всей силы укусил переднего верблюда за левую ягодицу. Для ни в чём неповинного животного это был, видимо, большой сюрприз, тем более, что мой верблюд, отпустив левую половину задницы, вцепился зубами в другую половину, причём явно с большей силой. В результате получилась неприятность - пострадавший от неожиданного нападения верблюд стал пытаться развернуться, чтобы как минимум выяснить, кто и зачем его грызёт за жопу, и дать справедливый отпор агрессору, но, так как караван шёл по довольно узкой тропе между высокими барханами, то возможностей для разворота там не было. Получилась большая давка, в результате которой с укушенного верблюда, с громким криком свалился сидевший на нём японский турист. Упав на песок он не пострадал, и возмущённо вереща, нырнул под соседнего верблюда и спрятался за кустом неподалёку.

Тем временем, мой верблюд, покусав за жопу впередиидущего, разгорячился и стал кусать всех вокруг и за что попало, не исключая всадников. Каким-то образом повлиять на поведение животного у меня не было никакой возможности, так как ни повода, ни узды не было предусмотрено. Единственный орган управления верблюдом - кольцо в ноздре с провязанной через него верёвкой - был для меня не доступен - верёвка была привязана к седлу идущего впереди верблюда, и дотянуться до неё не слезая с седла не было никакой возможности. Так что я сидел сверху и, в качестве пассивного зрителя, наблюдал эту комедию. Самое смешное, что кусавший всех подряд верблюд делал это с таким невозмутимым видом, даже с какой-то ехидной усмешкой, что его можно было заподозрить в злой шутке над несчастными туристами, которые действительно очень переживали - японец, который от испуга спрыгнул со своего верблюда, вообще отказался потом ехать со мной рядом. Чтобы подобная неприятность не повторилась в дальнейшем, после заслуженного наказания бамбуковой палкой, которое мой верблюд невозмутимо принял от своего хозяина, нас поставили первым в караване, и кусать за жопу было уже некого, разве что проводника араба, но это могло привести к последствиям более тяжёлым, и от подобных шуток верблюд воздержался. Так и дошли до лагеря без дальнейших приключений. Лагерь представлял собой несколько здоровенных палаток, раскинутых среди невысоких пологих барханов. Не успели мы все слезть с верблюдов, как за самый ближний бархан тут же бросился бежать пострадавший от верблюжьей шутки японец, едва успевая на бегу подсвечивать себе под ноги сотовым телефоном. Однако, бежал он явно не для того, чтобы звонить в Японию, - едва он скрылся в тёмном провале за гребнем бархана, как оттуда послышались совершенно недвусмысленные звуки, подтверждающие очевидную связь нервного переживания с расстройством желудка. Бедняга пережил серьёзный стресс, который явно отрицательно сказался на его системе пищеварения.

После скромного ужина - некой овощной похлёбки с овсяными лепёшками, овощного рагу, вид которого напомнил звуки из-за японского бархана, ещё около часа мы сидели и болтали ни о чём в компании туристов из Италии, ЮАР и Британии (японцам, ввиду пережитого, выделили самый дальний от всех шатёр). Потом я почувствовал накатившую сонливость и отправился в соседнюю палатку, где у меня была привилегия отдельного размещения - бонус, так сказать, статуса.

Ночь прошла сумбурно и жутко некомфортно. Около 9 вечера, укладываясь спать, я предусмотрительно собрал все одеяла в палатке и сложил из них некое подобие гнезда - в спешке и по глупости я оставил в деревне рюкзак со спальником и большинством тёплых вещей, - ошибка оказалась роковой. В начале, ничто не предвещало неприятностей, и я быстренько уснул под десятком тёплых одеял. Однако, ближе к полуночи, я почувствовал некий дискомфорт, от которого наполовину проснулся, чтобы выяснить причину. Высунув нос из под одеяловой кучи, я понял, что на улице уже совсем не прохладно, а чертовски холодно - нос тут же замёрз и был срочно спрятан обратно, но сна уже не было - как только я, хотя бы, слегка прикемаривал, через незаметные щели в куче одеял ко мне начинал забираться пронизывающий холод и злобно кусал за бока, не хуже того верблюда. Приходилось вертеться, затыкать щели складками одеял, холод тут же пролезал через другие щёлочки. И так - всю ночь. У меня богатый опыт замерзания в разных холодных местах, включая экстремально холодные условия высокогорья, и, надо сказать, никогда меня холод не смущал настолько, что я не мог заснуть. А тут - даже не сам холод, а какое-то пронизывающее от него ощущение, которое не покидает, даже если тепло одеваешься. Местные арабы называют его дыханием пустыни, которая дышит смертью. Поэтичное, однако, вполне точное сравнение. Стоя на краю этого океана песка, который раскинулся на полконтинента, испытываешь отдалённо те же ощущения, что и перед высокими горами - перед тобой стихия, неподвластная человеку, безразлично враждебная к нему и холодная. Тепло человеческой жизни может раствориться в ней без остатка, и эта пустота затягивает, манит и дразнит. Тут совсем другая романтика чем в лесу у жаркого костра. Сплошные противоречия и метафоры.

Наши принципы

Правило AlexClimb #1 - Приоритет Безопасности

С самого начала нашей деятельности, вот уже почти 16 лет, первым Принципом работы Школы альпинизма и скалолазания MCS AlexClimb  является Приоритет Безопасности. На основе этого Принципа строится весь процесс обучения, все программы и туры разрабатываются и проводятся исключительно в рамках этого главного Принципа. Мы считаем, что при профессиональном подходе к разработке программ, при личной дисциплине и правильно поставленной мотивации - занятия альпинизмом и скалолазанием ПОЛНОСТЬЮ безопасны. И от обратного - все неприятности и аварии в нашем виде спорта происходят от непрофессионализма, от незнания либо пренебрежения элементарными нормами безопасности, от нерациональной мотивации, от переоценки собственных сил и возможностей. Все эти предпосылки мы ПОЛНОСТЬЮ ИСКЛЮЧАЕМ в нашей работе - наши Скалолазание, Ледолазание и Альпинизм основаны на одном Принципе - Приоритете Безопасности. В скалолазании, альпинизме и ледолазании, Приоритет Безопасности MCS AlexClimb- это Ваша личная безопасность и комфорт, независимо от того, чем мы занимаемся - тренируем мышцы и отрабатываем технику движения в спортзале и на скалодроме, пробиваемся сквозь пургу к вершине или расслабляемся на золотистом песке Карибского пляжа после жаркого дня тренировок на скалах. Приоритет Безопасности - основное кредо Школы альпинизма и скалолазания MCS AlexClimb. 

Правило AlexClimb #2 - Не Оставляй Следов

Вплотную взаимодействуя с природой, проводя активные программы в горах, лесах, на реках и озёрах, мы прекрасно понимаем важность береженого и уважительного отношения к природе, к её ресурсам. С самого начала нашей outdoor-деятельности мы взяли на вооружение технику Leave No Trace - принятую во всём цивилизованном мире норму поведения человека по отношению к окружающей среде и особенно - к дикой природе. Ведь по отношению людей к природе, рядом с которой они существуют, можно сделать далекоидущие выводы об отношении этих людей к самим себе... Где бы и как мы не путешествовали - мы не оставляем за собой никакого мусора, стараемся по возможности сократить наше влияние на окружающую среду до минимума. Мы очищаем ранее загрязённые туристические стоянки от оставленного мусора, выносим и вывозим к местам утилизации то, что до нас там оставили другие люди. Мы считаем, что только таким образом, при личной индивидуальной сознательности каждого гражданина, каждого туриста, альпиниста или автопутешественника, мы сможем сохранить окружающую нас природу в её естественном, пригодном для жизни состоянии - в этом залог здорового будущего для нас самих и наших детей.  

Правило AlexClimb #3 - Трезвое сознание

Позиция Школы альпинизма и скалолазания MCS AlexClimb отностительно здорового образа жизни понятна - мы считаем, что только трезвое сознание способно искренне переживать и сочувствовать, наслаждаться жизнью во всём её многообразии. Яркая и полноценная жизнь возможна только при условии соблюдения абсолютной трезвости и чистоты сознания. Любые препараты, затуманивающие наше восприятие действительности, предназначены для того, чтобы нанести вред нашему сознанию и физическому здоровью, подменить истинные ценности ложными, уничтожить нас как людей - превратить в дряблое, бессильное, бессмыссленное, серое стадо с мутными глазами. Мы не навязываем никому свою точку зрения, у каждого есть возможность совершить свой собственный выбор. Но внутри нашей Школы мы негласно принимаем вполне определённый, очень простой набор правил: ни алкоголя, ни наркотиков.
X

Оферта